Том 25. Статьи, речи, приветствия 1929-1931 - Страница 126

126

Об этом же говорит социалистическое соревнование, ударничество, закрепление рабочих к станкам до конца пятилетки. На угрозу капиталистической интервенции рабочая масса ответила тоже «интервенцией» — «ударники — в партию коммунистов!»

Мне кажется, что факты такого яркого и глубокого значения, как, например, издание ВЦСПС очерков, авторами которых являются ударники, не пользуются достаточным вниманием со стороны людей, призванных следить за развитием агитационной литературы, которую создаёт массовый человек. Я нигде не нахожу рецензии о книге Алены Новиковой, которая научилась грамоте в возрасте пятидесяти лет, а в шестьдесят восемь написала свою автобиографию. Эту книгу должна бы знать каждая грамотная женщина деревни.

Мне кажется, что книга Гудка-Еремеева «Донбасс героический» должна быть широко рекомендована и что сотни её следует отправить на Урал, на Магнитострой, в Кузнецкий район — всюду, где работают под землёй и где тяжесть труда требует повышения энергии.

Иногда книги следует дарить, а не только продавать.

Товарищам-литераторам и редакционному совету издательства ВЦСПС

Дорогие товарищи!

Прежде всего — примите моё горячее спасибо! Затем — «проанализируем факт». Что случилось? Немецкий газетчик напечатал статейку, в которой предлагает выслать Горького из Италии и «бойкотировать его всем культурным миром». Это — ничтожнейший факт. В треске и воплях мира мещан, который так быстро разрушается, в громовом грохоте социалистического строительства у нас, в рабоче-крестьянском государстве, этот крик испуганного и обозлённого человечка — не событие. Лично меня крик этот не «поверг в страх и ужас». Я всю жизнь был так или иначе «в числе драки», как любил говорить Владимир Ильич. Вам, товарищи, лучше, чем кому-нибудь, известно, что «в драке волос не жалеют». Волосьев у меня ещё достаточно, драки на две — на три хватит.

Поставим вопрос: заслуживает ли этот немецкий воробей, чтобы по нему стреляли из советской пушки? Ответ ясен: не заслуживает, ибо: «Собачка лает, ветер носит». «На всякое чиханье не наздравствуешься», — чихает же буржуазная пресса ежедневно и стократно, на что у неё имеются вполне солидные причины; главная — жестокий сквозной ветер, который возбуждает в мире энергия рабочего класса и его партия. На этих шутливых словах можно бы и кончить беседу мою о смешном выкрике немецкого газетчика, — кончить и забыть о том, что среди различных ненужностей существует некий сердитый газетчик.

Но, товарищи, мне кажется, я должен сказать, что ваше отношение к ничтожному факту доказывает, какие вы не только неутомимые бойцы, а и хорошие политики. Некто «окрысился» на одного из ваших литераторов. Литератор этот служит проводником в мир пролетариата ваших идей, он отражает ваше настроение, восхищается вашей работой, учит подражать вам. Выступив на защиту его и этим подчеркнув его служебное значение для вас, вы усилили внимание к нему среди родственного вам пролетариата Европы, то есть расширили возможность и пределы вашего влияния в мире.

Таким выступлением вы придали ничтожнейшему факту серьёзное революционное значение. Я не ошибаюсь?

И затем: вы доказали, что всё, что бы ни делала буржуазия в наши дни, в конце концов обращается против её же; из ничтожного факта вы сделали настоящий, боевой большевистский вывод. Ясно? Я думаю, что вполне ясно.

Далее: товарищи литераторы солидно заявили: «Руки прочь от Горького!» Они сделали это в словах чрезмерно лестных для меня и достаточно внушительных для наших врагов. Этим они доказали, что, несмотря на некоторые разногласия между ними, существует точка, на которой они единодушно объединяются. Конечно, это точка — не Горький, а — как совершенно правильно сказано ими — «дело всей советской литературы», которая всё более энергично начинает служить великому делу пролетариата — делу возрождения человечества.

Ещё дальше: премированные ударники теплохода «Абхазия» и редсовет издательства ВЦСПС постановили создать ударные бригады имени Горького. Не стану говорить о том, как обрадован я этим актом. Он является лучшей наградой за мою горячую и непоколебимую любовь к труду, он оправдывает моё глубокое убеждение в том, что для свободного труда не существует препятствий неодолимых, что только он может осуществить прекрасные мечты лучших людей человечества о жизни справедливой, здоровой, лишённой человеконенавистничества и дикой, звериной вражды, без которой не может существовать мир мещанства.

В минуты, когда я пишу это, над крышей дома летит аэроплан. Товарищи! Вы живёте под новым небом, — под небом, где летают огромные птицы, сделанные из дерева и металла вашими руками. Завоевание неба признаётся торжеством человеческого разума, — это так и есть. Но, на мой взгляд, вы совершаете нечто ещё более грандиозное и нужное: вы уже почти завоевали и скоро совершенно завоюете энергией вашей воли, вашего разума землю, освободив её из хищнических лап частной собственности, вы уничтожаете и скоро уничтожите ту почву, которая непрерывно рождала и не могла не рождать разнообразных эксплуататоров чужого труда. Вы создаёте поистине новую землю, более плодородную и благосклонную к людям, потому что вы хорошо знаете: она требует забот и ухода за собой, как живой организм, питающий нас, и её нельзя эксплуатировать так же бессмысленно и безжалостно, как хозяева хищнически эксплуатировали вашу рабочую силу. В ваших руках — наука, высшее выражение разума человечества, и, усердно усваивая её достижения, вы действительно преобразуете землю с той же быстротой, с какой вами строятся гигантские фабрики и заводы.

126