Том 25. Статьи, речи, приветствия 1929-1931 - Страница 46

О женщине

Странно, что до сей поры у нас никто ещё не догадался написать книгу об отношении церкви к женщине а ведь женщинам давно следовало бы знать, чем они обязаны религии и церкви, особенно — «православной» христианской.

Известно, что все религии установили взгляд на женщину более или менее отрицательный, некоторые даже определённо враждебный. За 2700 лет до нашей эпохи греческий поэт Гезиод в книге «Теогония», то есть учение о происхождении богов, сказал: «Смертным мужам зло — женщин дал Зевес», в поэме «Труды и дни» он называет женщину «красивым злом» и «горем для людей» В молитвеннике евреев есть краткая и выразительная, но явно не лестная для женщин молитва: «Благодарю тебя господи, за то, что ты не создал меня женщиной». Церковная легенда о создании женщины из ребра мужчины злобные стихи библейских пророков о женщинах, легенды арабов, индусов и бесчисленные образцы всяких иных наветов на женщину — всё это свидетельствует о единодушном стремлении жрецов всех религий социально унизить женщину. Взгляды на неё как виновницу изгнания мужчины из рая, как на «сосуд греховный» и «соблазн мира» из церкви переходят в быт. На бесчисленных пословицах и поговорках, которые шельмуют женщину советуют относиться к ней с недоверием, бить её, — совершенно неоспоримо отражено влияние церкви: «Женою и Адам из рая изгнан», «Жена и Олоферну голову отсекла», «Жену содержи в страхе, наказывать не скупись», — советует Ефрем Сирин, а быт переводит это на свой язык: «Бей жену чаще, любить будет слаще». Кирилл Иерусалимский внушает: «Речению женскому не верь много» — «Баба говорит — бредит, кто ей поверит», — отзывается быт. «Бабий промысел — лживый помысел». Бесконечную цепь таких и подобных пословиц заключает характерное звено: «Жена да муж — змея да уж».

Христианская церковь две тысячи лет служила источником, из которого черпались оправдания правового и экономического ограничения женщин. «Пред богом все люди равны», — учит церковь в лице апостола Павла, и она же учит: «Не муж создан для жены, но жена для мужа» «Жена да убоится мужа».. Такими и подобными поучениями совершенно определённо утверждается, что жена, женщина — существо не равное мужчине, «человек второго сорта». Это не мешает женщинам, поклонницам евангелия, признавать его самой мудрой и «человечной» книгой, хотя вся его мудрость сводится только к попыткам внушить людям, что земная жизнь со всеми её муками не что иное, как предварительная подготовка человека к вечному блаженству на небесах, куда человек может попасть при условии, если он будет кроток, терпелив подобно камню и послушен законам церкви. В общем учение это утверждает, что бедный и голодный должен считать тяжёлое — лёгким, а горькое — сладким.

По словам Септимия Тертуллиана, христианского писателя, который жил в конце второго века, христиане должны «удовлетворить» Христа «святым позором веры за преступный позор идолопоклонства». Странные в устах церковного писателя слова о позоре веры совершенно оправданы изуверской деятельностью христианской церкви, её беспощадной борьбою против критической мысли, против науки, жесточайшим преследованием и массовым истреблением «инаковерующих», кострами, на которых она живыми сжигала «еретиков» и «ведьм» — женщин, душевнобольных, а чаще таких, которые обладали исключительными способностями и отказывались думать о делах жизни так, как повелевали церковники. «Не убий» — проповедовала церковь и освящала междоусобные войны христиан, — войны, которые начинались в целях грабежа и в нарушение заповеди «Не укради». Сама богатая, церковь всегда служила только интересам богатых, сама будучи рабовладелицей, она никогда не протестовала против рабства. Всё это более или менее понятно: церковь — классовое учреждение, она была «сводом законов» класса эксплуататоров чужого труда, она служила целям своего класса и за страх и за совесть. Гораздо труднее понять её враждебное отношение к женщине, её политику социального унижения женщины. Можно думать, что жрецы дохристианской эпохи были профессионально заинтересованы в том, чтоб изображать женщину воплощением всяческих зол и грехов, — этим они преграждали ей путь к лёгкому и выгодному труду, к служению богу во храмах. Возможно, что не только в целях обогащения, но именно в целях социального унижения женщины некоторые из языческих культов установили и церковную проституцию.

Но одними этими причинами невозможно объяснить болезненное озлобление христианской церкви против женщины. Если к этим причинам прибавить чувство мести за безбрачие, на которое осудила церковь Христова своих священников и епископов, это тоже не вполне объяснит вражду попов к женщине, — вражда эта возникла до установления безбрачия римской церковью, а «православным» «белым» попам и не запрещено жениться, запрещено только «чёрному» духовенству, монахам.

Конечно, следует вспомнить, что «любовь и голод правят миром». Инстинкт продолжения рода, соединяя мужчину и женщину, ещё более осложнял невыносимо тяжкие условия трудовой жизни. Вышеупомянутый Гезиод жаловался, что «женщина не соучастница в трудах, а соучастница в растрате имущества». Наша русская пословица говорит: «Жена вытащит из дома горшком — больше, чем муж мешком». Можно привести тысячи таких жалоб, выраженных в стихах пророков, проповедях, пословицах, сказках, анекдотах. Но — все они доказали бы одно и то же: они придуманы людьми, у которых было имущество, был дом и можно было из дома что-то вытащить.

Тут, как везде, очевидно, выявляет своё влияние фактор экономический, тут как-будто подчёркивается некоторое противоречие между мужчиной-хозяином и женщиной — его домоправительницей, его наложницей, социально бесправной. Противоречие это видимо в различном отношении мужчины и женщины к священному делу накопления имущества. Возможно, что женщина, рабыня мужа, не чувствовала себя так глубоко рабыней собственности, как это чувствовал её владыка, женщине мешало углубиться в дело накопления собственности именно её бесправие, и к этому зверскому делу она была равнодушней своего властелина. Возможно, что в большинстве своём женщины и до наших дней сохранили это равнодушие.